Я любила.
Эту детскую улыбку, глаза цвета горького шоколада и чертовски сильные руки. Дурацкие шутки, "джентельменство" и строгий голос, когда я делала что-то не так. Когда ты носил меня на руках, твое безграничное желание помочь и поцелуи в шею. Объятия «до последнего», когда мы спали вместе, цветы «просто так» и «я тебя люблю» куда-то в макушку.
Мне было жизненно необходимо утопать в твоих объятьях двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я не могла без этого нормально жить. Да и сейчас, все еще, не могу. Но казалось, что ты это совершенно не замечаешь. Ты искал подвох в каждом неожиданном поцелуе, в каждом спонтанном объятии, в каждом "слишком" долгом взгляде. Хотя сам делал так довольно часто.
Я пыталась тебя узнать.
Что ты любишь есть, какие книги читаешь, какую музыку слушаешь, какие фильмы смотришь.
Я жаждала знать о тебе все и чуточку больше. Я хотела стать для тебя одним из тех вечных, обыденных и постоянных "мне нравится". Я была готова отдаться тебе полностью, совсем, всецело. Честно хотела. Я пыталась отрастить волосы, начать носить то, что тебе нравится, быть более чувствующей, быть такой, какой ты любил бы меня. Я делала все, что могла, и думала, что этого достаточно. Я пыталась соответствовать и не приносить неудобств.
Просто в один день все пошла как-то не так.
Я полюбила искать то, чего нет; я перестала видеть в твоих глазах тот блеск, который был в самом начале; я начала искать подвох во всем; меня поглотил страх.
А когда я начинаю бояться потерять кого-нибудь – я начинаю вести себя как сволочь.
Я была уверена что ты меня разлюбил.
Я вбивала это себе каждый день, практически каждый час. Я начала уверять себя, что я без тебя справлюсь, что ничего не поменяется, что ты заменим. Я заглушала боль от постоянных "не неси хуйни", "иди на хуй", "проистеришься поговорим" – уверяя себя, что у тебя просто давным-давно появилась другая. Ты изменился или я стала видеть тебя по-другом - понятия не имею. Просто в один момент я устала от этого, а закончить все смелости не хватило.
Я действительно думала, что все изменится. Я действительно верила, что все будет хорошо.
И я хотела все изменить, но проблема в том, что не черта уже не изменить. Как бы сильно я не хотела построить все заново из этого нашего пепла – сгоревшее восстановить практически невозможно. Странно осознавать, что масла в огонь подлила именно я.
Я любила.
Я чертовски сильно любила, потому что продолжаю любить; потому что мне трудно засыпать без тебя; потому что мне без тебя до тошноты плохо; потому что я уже не могу забываться в мимолетных других.
А еще я чертовски эгоистична, потому что я не хочу тебя ни кому отдавать.
И я понятия не имею, сколько еще буду тебя помнить, сколько еще я буду думать обо всем этом, сколько времени мне понадобится, чтобы посмотреть тебе в глаза. Я представить не могу, сколько на это должно уйти, но я буду верить, что ты обо мне тоже помнишь; что ты так же, хотя бы иногда, думаешь, о том, что случилось бы не сделай я всего этого; что ты тоже, хоть немного, будешь меня любить.
Эту детскую улыбку, глаза цвета горького шоколада и чертовски сильные руки. Дурацкие шутки, "джентельменство" и строгий голос, когда я делала что-то не так. Когда ты носил меня на руках, твое безграничное желание помочь и поцелуи в шею. Объятия «до последнего», когда мы спали вместе, цветы «просто так» и «я тебя люблю» куда-то в макушку.
Мне было жизненно необходимо утопать в твоих объятьях двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я не могла без этого нормально жить. Да и сейчас, все еще, не могу. Но казалось, что ты это совершенно не замечаешь. Ты искал подвох в каждом неожиданном поцелуе, в каждом спонтанном объятии, в каждом "слишком" долгом взгляде. Хотя сам делал так довольно часто.
Я пыталась тебя узнать.
Что ты любишь есть, какие книги читаешь, какую музыку слушаешь, какие фильмы смотришь.
Я жаждала знать о тебе все и чуточку больше. Я хотела стать для тебя одним из тех вечных, обыденных и постоянных "мне нравится". Я была готова отдаться тебе полностью, совсем, всецело. Честно хотела. Я пыталась отрастить волосы, начать носить то, что тебе нравится, быть более чувствующей, быть такой, какой ты любил бы меня. Я делала все, что могла, и думала, что этого достаточно. Я пыталась соответствовать и не приносить неудобств.
Просто в один день все пошла как-то не так.
Я полюбила искать то, чего нет; я перестала видеть в твоих глазах тот блеск, который был в самом начале; я начала искать подвох во всем; меня поглотил страх.
А когда я начинаю бояться потерять кого-нибудь – я начинаю вести себя как сволочь.
Я была уверена что ты меня разлюбил.
Я вбивала это себе каждый день, практически каждый час. Я начала уверять себя, что я без тебя справлюсь, что ничего не поменяется, что ты заменим. Я заглушала боль от постоянных "не неси хуйни", "иди на хуй", "проистеришься поговорим" – уверяя себя, что у тебя просто давным-давно появилась другая. Ты изменился или я стала видеть тебя по-другом - понятия не имею. Просто в один момент я устала от этого, а закончить все смелости не хватило.
Я действительно думала, что все изменится. Я действительно верила, что все будет хорошо.
И я хотела все изменить, но проблема в том, что не черта уже не изменить. Как бы сильно я не хотела построить все заново из этого нашего пепла – сгоревшее восстановить практически невозможно. Странно осознавать, что масла в огонь подлила именно я.
Я любила.
Я чертовски сильно любила, потому что продолжаю любить; потому что мне трудно засыпать без тебя; потому что мне без тебя до тошноты плохо; потому что я уже не могу забываться в мимолетных других.
А еще я чертовски эгоистична, потому что я не хочу тебя ни кому отдавать.
И я понятия не имею, сколько еще буду тебя помнить, сколько еще я буду думать обо всем этом, сколько времени мне понадобится, чтобы посмотреть тебе в глаза. Я представить не могу, сколько на это должно уйти, но я буду верить, что ты обо мне тоже помнишь; что ты так же, хотя бы иногда, думаешь, о том, что случилось бы не сделай я всего этого; что ты тоже, хоть немного, будешь меня любить.